   |
|
| О
масонах у нас знают мало, но особенно плохо то, что даже имеющееся знание
представлет собой чудовищную смесь полуправды с выдумками и явной ложью.
Особенно это относится к тому, что пишут о российских масонах, среди которых
были замечательные люди, внесшие неоценимый вклад в национальную историю,
люди, которыми и по сей день гордится русская культура.
Главная идея, которую пытаются втолковать антимасонские авторы, заключается в том, что Россия-де только пострадала от масонов, что никакой пользы ей от них не было. Рассказывая на этой странице о выдающихся масонах, в том числе и российских, мы хотим показать, что многое из того, что сегодня составляет гордость России и всего Человечества, создано именно усилиями масонов или при их непосредственном участии. |
| Александр
Васильевич Суворов-Рымникский
Михаил Матвеевич Херасков |
 |
|
|
|
Великий полководец, все свои сражения завершивший победами, дослужившийся
до высшего военного звания генералиссимуса, был человеком загадочным. Всем
известна его склонность к прибауткам, к каламбурам, шутовству, которое
скорее было формой, скрывавшей другого Суворова - одного из образованнейших
и мудрейших людей своего времени, человека огромной доброты, удивительной
честности и непреклонного чувства долга.
С ранней юности Суворов полюбил читать и не утратил этой склонности на протяжении всей своей жизни. Только на иностранные газеты он ежегодно тратил невиданную по тем временам сумму - около 300 рублей в год. Живописцу Миллеру, писавшему его портрет, он сказал: "Ваша кисть изобразит черты лица моего: они видимы, но внутренний человек во мне скрыт. Я должен сказать вам, что я лил кровь ручьями. Трепещу, но люблю моего ближнего; в жизнь мою никого не сделал я несчастным, не подписан ни одного смерного приговора, не раздавил моей рукою ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик!". Видимо, он был единственным военным во всей русской истории, считавшим, что армейская дисциплина не должна основываться на жестокости и унижении. Только в его войсках не применялись телесные наказания, только у него дисциплина поддерживалась за счет воспитанного у солдат чувства долга даже после воцарения Павла I, сторонника немецкой муштры. Это второе "я", тщательно скрывавшееся самим Суворовым от окружащих, во многом объясняет обстоятельства, которые не имели прямой связи с его внешней жизнью и о которых почти ничего не было известно. К таким обстоятельствам относится и его членство в Братстве Вольных Каменщиков. Одно время такое предположение делалось на основании того, что один из его биографов мельком упомянул о том, что Суворов посещал прусские масонские ложи. Обнаруженные относительно недавно документы непопровержимо доказывают, что участие Суворова в масонских трудах не было случайным. Посвящение он получил в петербургской ложе "Aux Trois Etoiles" ("К трем Звездам"), видимо, в конце царствования Елизаветы. При этом он не ограничился просто вступлением в Братство, но прошел несколько степенией. В то время масонство еще не завоевало широких симпатий, поэтому Суворов вступал в Братство не на волне моды, что трудно было бы ожидать от него, а по глубокой духовной необходимости, и был одним из первых русских Вольных Каменщиков. Находясь в Пруссии во время Семилетней войны и навещая своего отца в Кенигсберге, он посещал ложу "Zu den Drei Kronen" ("К трем Коронам") и до своего отъезда в начале 1762 года числился в ее составе и даже был возведен в степень Шотландского Мастера. В частности, в списке ложи, составленном 16 марта 1961 года за номером 6 числится Oberleutnant Alexander von Suworow. Этим и ограничиваются документальные свидетельства принадлежности графа А.В.Суворова-Рымникского к Братству Вольных Каменщиков. Однако известные обстоятельства его жизни - крайняя религиозность, аскетичность, постоянная борьба с своими страстями, из которой он всегда выходил победителем - особенно характерны для масонства того периода. И поэтому слова великого полководца, обращенные к потомству: "Всякое дело начинать с благословлением божьим; до издыхания быть верным Государю и Отечеству; убегать роскоши, праздности, корыстолюбия и искать славы через истину и добродетель, которые суть мои символы" - могут быть приняты и за его масонский катехизис. |
|
|
|
До недавнего времени экскурсоводы в Москве и Ленинграде говорили, что куранты
Спасской башни Кремля и куранты собора св. Петра и Павла вызванивали царский
гимн "Боже, царя храни!". На самом деле они звонили другую мелодию, гимн
"Коль
славен", написанный известнейшим писателем и поэтом XVIII века, куратором
Московского университета Михаилом Матвеевичем Херасковым для┘ ритуальных
масонских трапез. Но несмотря на это гимн был широко известен и исполнялся
на торжественных церемониях, никакого отношения к масонству не имевших.
Мало кому известен и другой факт: здание московского Музея Революции на Тверской, которое до 1917 года принадлежало Английскому клубу, начиналось как дом Хераскова, где собирались московские масоны. Херасков был одним из самых деятельных масонов конца XVIII века. Он получил посвящение в 1775 году в одной из лож Рейхелевской системы, в 1780 году как член-основатель принимал участие в работах тайной новиковской ложи "Гармония", затем в момент создания самостоятельного русского масонского правления сделался членом Капитула VIII Провинции и в том же году вошел в Орден Злато-Розового Креста. Оставаясь членом Капитула был также Ритором Провинциальной Ложи. Все это свидетельствует о том вилянии, которое он имел на масонскую деятельность в Москве, на его активное участие во многом, что тогда происходило в ложах. О принадлежности к масонскому братству М.М.Хераскова говорят и его литературные произведения. В 1768 году, еще до своего посвящения он пишет повесть "Нума Помпилий, или Процветающий Рим", которому предпосылает эпиграф: "До помятуют все человеки, что они братья суть!". Его взгляды, человека кроткого и гуманного, вполне соответствовали тем нравственным идеям, которые стремилось распространять масонское братство. Принятие его в Братство только укрепило их. Почти все произведения М.Хераскова - и мистическая поэма "Владимир", и ода "К Богу", и стихи "К большому Маскараду" - объединены одной идеей, во всех говорится о святом посвящении, золотом веке Астреи, священном храме и т.д. О кипучей и бескорыстной деятельности М.Хераскова говорит более чем полувековой период его работы в Московском университете. В 1755 году, почти сразу после его основания, Херасков был назначен асессором конференции. Его обязанностью было наблюдение за поведением студентов и заведование делами типографии. С 1763 года он уже ректор университета и настойчиво добивается введения русского языка в преподавание. С 1770 по 1775 год он проводит в Санкт-Петербурге, где знакомится в Николаем Новиковым, который редактирует известные сатирические журналы, Вернувшись в Москву и став в 1778 году куратором университета, привлекает многих выдающихся и интересных людей к преподаванию. Он убедил Н.Новикова взять в аренду университетскую типографию, книжную лавку и газету "Московские ведомости", издававшуюся при университете. Он же пригласил в университет и профессора Шварца, талантливого лектора, который не только объединил своим преподаванием студенческую молодежь, но и распространил свое влияние за пределы университета. Помимо этого М.Херкасков создал Вольный Благородный пансион, сыгравший яркую роль в истории росийского просвещения, он же принимал участие в учреждении Педагогической семинарии, Собрания Университетских питомцев, и Дружеского Ученого Общества. Все эти организации связывали университет с широкими слоями московского общества и превращали его в учреждение, значащее больше, чем просто храм науки. Херасков до старости сохранил небывалую свежесть духа. Через его влияние прошли три литературных поколения. Державин и Фонвизин, Дмитриев и Карамзин, Мерзляков и Жуковский - все они были увлечены нравственной высотой и идеализмом, которые Хераксков внес в литературу. Гонения на масонов задели М.Хераскова лишь косвенно, однако долго после этого его обходили в чинах и не выпускали из-под постоянного полицейского наблюдения. От преследований его избавило заступничество Державина. Известны его стихи к портрету Михаила Матвеевича Хераскова: Любимец русских муз (в нем наш Вергилий цвел) |
